К статье «Почему я не
модернист?»
«Разве сюрреалисты не вычерчивают детали своих произведений с такой тщательностью, которой может позавидовать любой академический живописец?» (с. 26).
Действительно, несмотря на то что общее направление модернистского искусства издавна заключает в себе внутреннюю полемику против сходства между изображением и его предметом, оно вполне допускает возникновение противоположных крайностей. Когда сходство с предметом уже полностью разрушено, еще более изысканной и парадоксальной позой является восстановление сходства, но теперь уже в самом крайнем, самом безжизненном и антихудожественном виде. Этот парадокс сверхточного изображения как средства дальнейшего разрушения классической традиции, живой реальности и поэзии часто встречается в таких направлениях, как сюрреализм, «новая вещественность», неоклассицизм, американский риджионализм («почвенничество») и т. п. Подлинное сходство реального изображения с действительностью неприемлемо для модернистского искусства, но «суперреализм», преувеличенное и мертвое сходство легко может стать удобным приемом для создания атмосферы мистики, самоотречения и ужаса перед жизнью, отвращения к ней. Гипсовые и восковые муляжи всегда служили примером для проведения грани между отталкивающей механической копией и живым произведением искусства. В настоящее время они широко вошли в систему так называемого поп-артизма, одного из последних открытий «авангарда».
Магрит, Рене (1898—1967). Прогулка Эвклида. 1955
Дельво, Поль (р. 1897). Железный век. 1951