Весенняя отчетная инсталляция московских художников

В минувшие выходные в галерее "Риджина" открылась выставка двух молодых московских художников: параллельно здесь экспонируется инсталляция Дмитрия Гутова "Над черной грязью" и проект Татьяны Филипповой "Ларьки Москвы". В незатейливом лирическом пейзаже весенней Москвы, который занимает обоих художников, можно найти немало историко-культурных ассоциаций, считает ЕКАТЕРИНА Ъ-ДЕГОТЬ.
        
       Проект Дмитрия Гутова выполнен с размахом: на пол галереи вылито несколько тонн натуральной черной грязи, через нее перекинуты узкие доски и жердочки, по которым и пришлось передвигаться посетителям вернисажа. По стенам галереи, почти у самой "ватерлинии", повешены маленькие фотографии Татьяны Филипповой: портреты московских ларьков, которые напоминают причудливые всходы, грибы, выросшие на сантиметр над почвой. Что же касается "целого" (как говорят при игре в шарады), то вышло не что иное, как вполне традиционный пейзаж, по-русски неброский и даже с характерным сюжетом — "Весенняя распутица". 
       Пейзаж этот не отмечен духом социальной критики. Ларьки были увековечены за мгновение до их стремительного исчезновения с улиц Москвы, и выставка приобрела оттенок ностальгический и одновременно оптимистический. Столь сверкающе новы белые стены галереи "Риджина" и ее мраморные полы, ныне прикрытые грязью, что выставку так и хочется назвать "Старое и новое", почувствовав витающий в ней дух энтузиазма. 
       Выставка Гутова-Филипповой при всей своей программной легкости отнюдь не чужда исторических ассоциаций: сама легкость эта, порхающая весенняя безмятежность, есть цитата, мотив, имеющий в нашей культуре вполне определенный адрес. Точнее, весеннее настроение было пережито нашей культурой дважды — как "ликование" эры позднесталинского салона и как "радость" эпохи оттепели. 
       Гутов — поклонник и неутомимый стилизатор эпохи и дизайна 60-х (даже в узоре своих мостков он аккуратно воспроизвел типичный орнамент того времени). В новой инсталляции он, можно сказать, имитировал атмосферу "Весны на Заречной улице"; однако воссоздана она в мраморном интерьере, которому ближе дух "Весны" Александрова. 
       Хуциевская картина (1956) попыталась перечеркнуть "Весну" 1947 года, которая до сих пор считается апогеем искусственности, картонности и вымысла; александровская весна, сухая и чистая, не знает грязи, поскольку обошлась без оттепели. Оттепельная же лента претендовала на триумф естественности, правды и природы. В финале "Весны" вспыхивают софиты, обнажаются все условности и авторы признаются в том, что все есть павильон, фикция и сплошной обман — не реальность, а текст. В финале "Весны на Заречной улице" листочки с текстами школьных сочинений вылетают в распахнутое ветром окно — литература призвана отступить перед "жизнью как она есть". 
       Сегодня очевидна вся наивность веры в "жизнь как она есть", в непосредственность в искусстве. Экстаз от вымысла и восторг от реализма одинаково интенсивны, и сама постановка вопроса о "правде" искусства кажется довольно экстравагантной. Реализм, вышедший за отведенные ему рамки изобразительной практики, становится инструментом мифотворчества, чем и занимается в своих инсталляциях Гутов. Его предыдущая инсталляция ("Еще раз про любовь") с горой опилок и кинокадрами бушующего прибоя инсценировала историю романтической страсти. Совершенно очевидно, что искусство сегодня жаждет сюжета. В нынешней своей инсталляции Гутов сюжет вывел за рамки собственно искусства. Постановочная фотография обоих художников на пригласительном билете воспроизводит композицию картины Пименова "Свадьба на завтрашней улице" — жених с невестой, перебирающиеся по мосткам через грязь новостроек. Сам факт совместной выставки двух разнополых художников был стилизован Гутовым под романтический дуэт — можно сказать, из советской оперетты. 
       Гутов обращается к эпохе трезвости и правды, но строит миф за мифом — по правилам, установленным в нашей культуре еще "эрой ликования". Его черная грязь, при всей ее неоспоримой реальности, — цитата. Даже если это цитата из Павла Михайловича Третьякова: "Дайте мне хоть лужу грязную, да чтобы правда была". 
        
Адрес галереи "Риджина": Мясницкая ул., 36. Выставка открыта ежедневно, кроме воскресенья и понедельника. 
        
ЕКАТЕРИНА ДЕГОТЬ 
Коммерсантъ- Daily, 1994, 11мая