The exhibition Potosí Principle – Archive. Haus der Kulturen der Welt in Berlin.
May 27 – Jul 11, 2021

Выставка Potosí Principle – Archive. Дом культур мира, Берлин.
27 мая – 11 июля, 2021

I recently remembered a conversation with Volodya Grib.
We were walking home from Elena Felixovna Usievich across Kamenny Most and talking about the arrests.
It was autumn 1937. He said of Yezhov: “He is a madman. We are in the hands of a psychopath.” Volodya, I said to him, do you really think that the September killings of 1792 or the mass executions of 1793 somehow depended upon the will of some psychopath? That was social slaughter. We are witnessing a slaughter of the aristocracy." He didn’t understand me any more than Tvardovsky and Kazakevich would after Stalin’s death.
In late 1937, I fell ill with typhus with a very high fever. In my delirium, I thought that a special unit in green caps (like the one worn by the unit that carried out the search in the Marx-Engels Institute in 1931) was using a flamethrower to burn down apartment after apartment on Usachev Street, in the dormitories of the Institute of Red Professors. This was like in Pushkin, the wrath of the janissaries. (“Allah is great, a persecuted janissary to Stambul has come”). 

M. Lifshitz, 1980

Я вспомнил один разговор с Володей Грибом.
Мы шли от Е. Ф. [Елена Феликсовна Усиевич – Д. Г.] через Каменный мост и разговаривали об арестах.
Дело было осенью 1937 г. Он сказал о Ежове: «Это безумец. Мы находимся в руках психопата». Володя, сказал я ему, думаете ли Вы, что сентябрьские убийства 1792 года или массовые казни 1793 –го так же зависели от воли какого-нибудь психопата? Это были социальные избиения. Мы являемся свидетелями избиения аристократии. Он меня не понял, как не поняли меня и Твардовский с Казакевичем уже после смерти Сталина.
В конце 1937-го года я заболел сыпным тифом с очень высокой температурой. В бреду мне казалось, что специальные подразделения в зеленых фуражках (так была экипирована часть производившая обыск в Институте Маркса и Энгельса в 1931 году) выжигает огнеметом квартиру за квартирой на Усачевке в общежитии Икапиеров [речь идёт об Институте красной профессуры (ИКП)  ̶  Д. Г.]. Это было как у Пушкина – казнь янычар. («Алла велик, к нам из Стамбула пришел гонимый янычар»).

М. Лифшиц, 1980